«Юдицька та інші проти Росії»: переслідування представників юридичної професії — це удар у саме серце конвенційної системи (стаття 8 Конвенції, заява № 5678/06, від 12 лютого 2015 р.)

Фабула справи: Заявники скаржилися на те, що обшук, проведений в їхніх кабінетах, і вилучення їхніх комп’ютерів, що містять конфіденційну інформацію, призвели до порушення їхніх прав, передбачених статтями 6 і 8 Конвенції.

ЄСПЛ у своїх рішеннях уже неодноразово зазначав, що переслідування представників юридичної професії — це удар у саме серце конвенційної системи. Тому питання проведення обшуку в приміщеннях адвокатів повинне розглядатися особливо ретельно. Для визначення того, чи були такі заходи «необхідними в демократичному суспільстві», Суду необхідно розглянути доступність ефективних засобів захисту від зловживання повноваженнями або свавілля відповідно до внутрішньодержавного права і перевірити, як такі засоби захисту використовувалися у справі, що розглядається. Зокрема, необхідно розглянути такі питання, як тяжкість злочину, у зв’язку з яким було проведено обшук і вилучення, чи були вони проведені відповідно до постанови судді або судового органу (чи перевірялися судом після їх проведення), чи було вказану постанову винесено на підставі обґрунтованої підозри і чи була сфера їх проведення обґрунтовано обмеженою. Суд також повинен перевірити спосіб проведення обшуку, а щодо кабінету адвоката — чи здійснювався обшук у присутності незалежного спостерігача з метою забезпечення збереження матеріалів, захищених правом адвоката не розголошувати інформацію своїх клієнтів. Нарешті, Суд повинен взяти до уваги ступінь можливих наслідків для роботи і репутації осіб, щодо яких був проведений обшук.

У цій справі ЄСПЛ зазначає, що постанова про проведення обшуку від 6 травня 2005 року була винесена районним судом за клопотанням слідчого у рамках попереднього слідства у кримінальній справі щодо певного кола осіб за обвинуваченнями в отриманні хабарів при обтяжуючих обставинах (лише адвокат І. Т. був підозрюваним у відповідній кримінальній справі, стосовно заявників кримінальне переслідування не здійснювалося). Проте районний суд вказав, що юридична фірма була однією зі сторін фіктивного договору, і дозволив обшук усього її приміщення. Враховуючи викладене, Суд не погодився з тим, що постанова про проведення обшуку була винесена на підставі обґрунтованої підозри.

Європейський суд також вважає, що постанова про проведення обшуку не була чітко сформульованою, що надавало слідчим необмежену свободу розсуду при проведенні обшуку. У постанові не було вказано, чому недостатньо було обшукати тільки кабінет і комп’ютер І. Т. Більше того, при винесенні постанови суддя не порушив питання про те, чи підлягають захисту конфіденційні матеріали, хоча знав, що заявники були членами колегії адвокатів і мали в розпорядженні документи, захищені адвокатською таємницею. Відповідно до прецедентної практики Суду, постанови про проведення обшуку мають бути за можливості складені так, щоб спричинені ними наслідки були передбачуваними. Таку вимогу було явним чином проігноровано в цій справі.

Суд також зазначає, що надмірна розпливчатість формулювань постанови проявилася в тому, як було здійснено обшук: слідчий вилучив усі комп’ютери заявників. Також Суд зазначає, що при проведенні обшуку не було забезпечено жодних гарантій проти порушення адвокатської таємниці, наприклад, таких, як заборона на вилучення документів, на які поширюється адвокатська таємниця, або здійснення нагляду за обшуком з боку незалежного від слідчої групи спостерігача, здатного вказати, на які документи поширюється адвокатська таємниця (присутність двох понятих об’єктивно не можна вважати достатнім засобом захисту, враховуючи, що вони не були професіоналами, що мають юридичну кваліфікацію, а тому не були здатні визначити, які матеріали є конфіденційними). Більше того, що стосується електронних даних, які зберігалися на комп’ютерах заявників, що були вилучені слідчим, то очевидно, під час обшуку не дотримувалися жодних процедур фільтрації.

Враховуючи матеріали, які були перевірені і вилучені, Суд доходить висновку, що обшук торкнувся професійної таємниці тою мірою, яка є неспівмірною переслідуваній законній меті. У зв’язку із цим ЄСПЛ нагадує, що у справах, які стосуються адвокатів, посягання на професійну таємницю адвоката може мати наслідки для здійснення правосуддя і тим самим порушувати права, гарантовані статтею 6 Конвенції.

Отже, Суд вважає, що обшук, проведений за відсутності обґрунтованої підозри або засобів захисту від втручання в професійну таємницю в кабінетах заявників, і вилучення їхніх комп’ютерів вийшли за межі «необхідних у демократичному суспільстві» для досягнення переслідуваної законної мети, відповідно було порушено вимоги статті 8 Конвенції.

Аналізуйте судовий акт:

рішення у справі «Головань проти України», заява № 41716/06, від 5 липня 2012 року. У цьому рішенні, враховуючи обставини справи, а саме відсутність обґрунтування в постанові слідчого про проведення обшуку його проведення без санкції суду та проведення обшуку незважаючи на заперечення першого заявника, тоді як національне законодавство забороняло огляд, розголошення чи вилучення документів, пов’язаних із виконанням адвокатом доручення без його згоди, Європейський суд установив порушення статті 8 Конвенції;

рішення у справі «Смірнов проти Росії», заява № 71362/01, від 7 червня 2007 року, в якому ЄСПЛ, відзначивши, що сам заявник не був підозрюваним у жодному кримінальному правопорушенні, вказав, що обшук проводився без достатніх та відповідних підстав та правових гарантій невтручання у професійну таємницю, а надмірно широкі формулювання ордера на обшук забезпечували поліції повну свободу на власний розсуд визначати матеріали, які підлягали вилученню, як наслідок обшук становив порушення професійної таємниці в обсязі, непропорційному будь-якій законній мети, яку він переслідував, а отже було порушено статті 8 Конвенції;

рішення у справі «Колесніченко проти Росії», заява № 19856/04, від 9 квітня 2009 року. У цьому рішенні ЄСПЛ констатував порушення статті 8 Конвенції, оскільки у рішенні про обшук не було вказано, які предмети і документи передбачалося виявити у адвоката під час проведення обшуку або який стосунок вони мали до розслідування справи.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ЮДИЦКАЯ И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИИ»

По делу «Юдицкая и другие против России»,

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:

Изабелла Берро, Председатель,

Юлия Лаффранк,

Пауло Пинто де Альбукерке,

Линос-Александр Сицильянос,

Эрик Мос,

Ксения Туркович,

Дмитрий Дедов, судьи, а также Сорен Нильсен, Секретарь Секции,

проведя 20 января 2015 года совещание по делу за закрытыми дверями,

вынес следующее постановление, утвержденное в вышеуказанный день:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было возбуждено на основании жалобы (№ 5678/06) против Российской Федерации, поданной в Суд 22 декабря 2005 года в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) пятью гражданами Российской Федерации: Диной Яковлевной Юдицкой, Натальей Владимировной Юдицкой, Александром Викторовичем Кичевым, Еленой Робертовной Лаврентьевой и Валерием Валерьевичем Фроловичем (далее -заявители).

2. Интересы властей Российской Федерации (далее - Власти) представляла В. Милинчук, бывший Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека

3. Заявители, в частности, утверждали, что основания для проведения обыска помещений их юридической фирмы и изъятия их компьютеров отсутствовали.

4. Жалоба была коммуницирована Властям 16 марта 2007 года.

5. Власти возражали против одновременного рассмотрения вопроса о приемлемости жалобы и рассмотрения жалобы по существу. Рассмотрев возражение Властей, Суд его отклонил.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

6. Первый заявитель, Дина Яковлевна Юдицкая, родилась в 1950 году. Второй заявитель, Наталья Владимировна Юдицкая, родилась в 1979 году. Третий заявитель, Александр Викторович Кичев, родился в 1966 году. Четвертый заявитель, Елена Робертовна Лаврентьева, родилась в 1958 году. Пятый заявитель, Валерий Валерьевич Фролович, родился в 1966 году. Они проживают в городе Перми.

7. Заявители являются членами Пермской коллегии адвокатов. Они являются адвокатами юридической фирмы «Бизнес и право». На момент рассматриваемых событий помещение фирмы включало в себя приемную комнату, пять кабинетов и зал для совещаний. Первый и второй заявители работали в одном кабинете. У четвертого заявителя и адвоката П. имелось по отдельному кабинету. Третий и пятый заявители работали в одном кабинете с адвокатом И.Т. У каждого адвоката имелся собственный компьютер. Также имелся один компьютер для совместного использования всеми адвокатами.

8. 1 декабря 2004 года было возбуждено уголовное дело по факту получения судебными приставами взятки. Одно из обвинений затрагивало Федеральное Казенное Предприятие «Пермский завод имени С.М. Кирова» (далее — Завод) и судебного пристава Т. Согласно позиции Властей, в январе 2005 года директор Завода К. передал 300 000 рублей судебному приставу в качестве взятки. Фактическим получателем взятки был судебный пристав Т. С целью легализации «сделки» Т. попросил своего брата И.Т. подписать фиктивный договор с Заводом об оказании юридических услуг.

9. 7 января 2005 года И.Т. подписал с Заводом договор об оказании юридических услуг в форме юридических консультаций по вопросам налогообложения и другим вопросам.

10. По словам Властей, в неустановленный день следователь допросил К. и Т. Они оба признались в участии в схеме получения взятки.

11. 6 мая 2005 года Ленинский районный суд города Перми вынес постановление о проведении обыска в помещении юридической фирмы «Бизнес и Право». Соответствующее постановление гласило следующее:

«1 декабря 2004 года было возбуждено уголовное дело о [получении взятки при отягчающих обстоятельствах] в отношении межтерриториального подразделения службы судебных приставов № 48 Пермской области. Следствие установило, что Федеральное казенное предприятие «Пермский завод шимени С.М. Кирова» и юридическая фирма «Бизнес и Право» заключили фиктивный договор с целью сокрытия взятки. Следователь ходатайствует о проведении обыска помещений юридической фирмы «Бизнес и Право» с целью изъятия документов, которые могут иметь отношение к делу.

[Суд] считает, что ходатайство следователя является обоснованным и должно быть удовлетворено, так как имеются причины полагать, что документы юридической фирмы «Бизнес и Право» могут содержать доказательства, имеющие отношение к уголовному делу».

12. 16 мая 2005 года следователь провел обыск в помещении заявителей. При обыске присутствовали заявители и двое понятых.

13. По словам заявителей, они добровольно передали документы, которые искали следователи; и тем не менее все кабинеты, включая кабинеты заявителей, не имевших отношения к Заводу, подверглись обыску. Следователи изъяли все настольные и портативные компьютеры, и скопировали содержимое их жестких дисков. Указанные компьютеры были возвращены неделю спустя.

14. Заявители обжаловали постановление районного суда от 6 мая 2005 года. Они заявили, что договор с Пермским заводом им. С.М. Кирова был подписан И.Т., действующим лично в качестве адвоката, а не от имени фирмы «Бизнес и Право», и что не имелось оснований для обыска всего помещения юридической фирмы. Более того, районный суд признал этот договор фиктивным еще до вынесения приговора. Информация, имевшаяся на их компьютерах, составляла адвокатскую тайну и не могла быть разглашена, обыск и изъятие привели к грубому нарушению закона «Об адвокатуре».

15. 23 июня 2005 года Пермский областной суд признал постановление об обыске законным и обоснованным и отказал в удовлетворении жалобы заявителей. По мнению областного суда, районный суд не постановлял, что договор был фиктивным, а лишь сослался на мнение следственных органов о его фиктивном характере.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА

16. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее — УПК РФ) предусматривает, что основанием для обыска является наличие достаточных данных полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия преступления, предметы, документы и ценности, имеющие значение для уголовного дела (пункт 1 статьи 182).

17. Обыск жилых и рабочих помещений адвоката должен проводиться по решению суда. Полученные в ходе обыска сведения, предметы и документы могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его доверителей (пункт 3 статьи 8 закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», закон от 31 мая 2002 года № 63-Ф3).

18. При толковании применимых положений УПК РФ и Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» Конституционный Суд Российской Федерации указал, что в судебном решении о проведении обыска в помещении адвокатов, должны быть указаны конкретный объект обыска и данные, служащие основанием для его проведения, с тем чтобы обыск не приводил к получению информации о тех клиентах, которые не имеют непосредственного отношения к уголовному делу (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2005 года № 439-0).

19. До начала обыска следователь предлагает добровольно выдать подлежащие изъятию предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для соответствующего уголовного дела. Если они выданы добровольно, то следователь вправе не производить обыск (часть 5 статьи 182 УПК РФ).

20. С разрешения следователя защитник и/или адвокат(ы) лица, в помещениях которого проводится обыск, имеют право присутствовать при производстве обыска (часть 11 статьи 182 УПК).

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ

21. Заявители жаловались на то, что обыск, проведенный в их кабинетах, и изъятие их компьютеров, содержащих конфиденциальную информацию, привели к нарушению их прав, предусмотренных статьями 6 и 8 Конвенции. Суд рассмотрит жалобу в соответствии со статьей 8 Конвенции, которая в соответствующей части гласит следующее:

«1. Каждый имеет право на уважение его личной ... жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

22. Власти с данным доводом не согласились. Они сочли жалобу заявителей неприемлемой. По их мнению, обыск соответствовал требованиям национального законодательства и не нарушал права заявителей, гарантированные Конвенцией. Следственные органы провели обыск в рамках предварительного расследования уголовного дела. Они получили разрешение суда на проведение обыска в предусмотренном законом порядке. Целью обыска являлось получение документов, необходимых для расследования уголовного дела. В ходе обыска следователь изъял определенные документы в отношении финансовых операций между И.Т. и Заводом. Он также изъял компьютеры и по просьбе заявителей объединил информацию, хранящуюся на них, на отдельном жестом диске. Указанные компьютеры были возвращены заявителям и соответствующий жесткий диск впоследствии был уничтожен. Информация, содержавшаяся на компьютерах заявителей, в соответствии с законодательством, защищающим адвокатскую тайну, не была использована и разглашена.

23. Заявители утверждали, что их жалоба затрагивает серьезные проблемы права и факта и должна быть признана приемлемой. Они также утверждали, что обыск, проведенный в их кабинетах, не соответствовал стандартам, предусмотренным в статье 8 Конвенции. В судебном постановлении о проведении обыска не были указаны конкретный объект обыска или меры, которые бы позволили исключить получение информации о других клиентах фирмы. По их мнению, фактической целью такого обыска являлся сбор информации о местных политических деятелях и бизнесменах, которые находились в числе клиентов фирмы. В заключение, они отрицали утверждение Властей о том, что они просили следователя перенести информацию, хранящуюся на компьютерах, на отдельный жесткий диск.

А. Вопрос приемлемости

24. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта (а) пункта 3 статьи 35 Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть признана приемлемой.

Б. Существо дела

Оценка Суда

(а) Наличие вмешательства

25. Стороны не оспаривают то, что обжалуемые меры представляли собой вмешательство в права заявителей в соответствии со статьей 8 Конвенции. Суд не видит причин считать иначе. Он счел установленным, что обыск в кабинетах заявителей и изъятие их компьютеров представляли собой вмешательство в их право на уважение «личной жизни», «жилища» и «корреспонденции» (см., в числе прочих источников, постановление от 16 декабря 1992 года по делу «Нимитц против Германии» (Niemietz v. Germany), §§ 29-32, Series A № 251-В; и постановление по делу «Визер и компания "Бикос Бетейлигунген ГмбХ против Австрии» (Wieser and Bicos Beteiligungen GmbHv. Austria), жалоба № 74336/01, §§ 43-45, ECHR 2007-IV).

(б) Оправданность вмешательства

26. Суд также отмечает, что обыск проведен по решению суда и в его задачи входило обнаружение доказательств по уголовному делу. Соответственно, он готов принять доводы Властей о том, что обыск являлся законным согласно внутригосударственному праву, и преследовал законную цель предотвращения преступления. Соответственно, остается убедиться в том, являлись ли оспариваемые меры «необходимыми в демократическом обществе», другими словами, были ли преследуемые цели соразмерны используемым для их достижения средствам (см. постановление от 3 июля 2012 года по делу «Робатин против Австрии» (Robathin v. Austria), жалоба № 30457/06, § 43).

27. Суд неоднократно постановлял, что преследование представителей юридической профессии является ударом в самое сердце конвенционной системы. Поэтому вопрос проведения обыска в помещениях адвокатов должен рассматриваться особенно тщательно (см. постановление от 13 ноября 2003 года по делу «Элчи и другие против Турции» (Elci and Others v. Turkey, жалобы №№ 23145/93 и 25091/94, § 669). Для определения того, являлись ли указанные меры «необходимыми в демократическом обществе», Суду необходимо рассмотреть доступность эффективных средств защиты от злоупотребления полномочиями или произвола в соответствии с внутригосударственным правом, и проверить, каким образом такие средства защиты использовались в рассматриваемом деле. В связи с этим необходимо рассмотреть такие вопросы как тяжесть преступления, в связи с которым были проведены обыск и изъятие, были ли они проведены в соответствии с постановлением судьи или судебного органа (или подвергнуты судебной проверке после их проведения), было ли указанное постановление вынесено на основании обоснованного подозрения, и являлась ли сфера их проведения обоснованно ограниченной. Суд также должен проверить способ проведения обыска, и - что касается кабинета адвоката -осуществлялся ли обыск в присутствии независимого наблюдателя с целью обеспечения сохранения материалов, защищенных правом адвоката не разглашать информацию своих клиентов. Наконец, Суд должен принять во внимание степень возможных последствий для работы и репутации лиц, в отношении которых был проведен обыск (см., в числе прочих источников, постановление от 9 апреля 2009 года по делу «Колесниченко против России» (.Kolesnichenko V. Russia), жалоба № 19856/04, § 31).

28. Обращаясь к настоящему делу, Суд отмечает, что постановление о проведении обыска от 6 мая 2005 года было вынесено районным судом по ходатайству следователя в рамках предварительного следствия по уголовному делу в отношении определенного круга лиц по обвинениям в получении взяток при отягчающих обстоятельствах. Тем не менее, Суд учитывает тот факт, что — заявители возразили и Власти не оспорили тот факт, что только адвокат И.Т. являлся подозреваемым по соответствующему уголовному делу. В отношении заявителей не осуществлялось никакого уголовного преследования. Тем не менее, районный суд указал, что юридическая фирма являлась одной из сторон фиктивного договора, и разрешил обыск всего помещения фирмы. Учитывая вышесказанное, Суд не может согласиться с тем, что постановление о проведении обыска было вынесено на основании обоснованного подозрения.

29. Суд также считает, что постановление о проведении обыска не было четко сформулированным, что предоставляло следователям неограниченную свободу усмотрения при проведении обыска. В постановлении не было указано, почему недостаточно было обыскать только кабинет и компьютер И.Т. Более того, при вынесении постановления судья не затронул вопрос о том, подлежат ли защите конфиденциальные материалы, хотя судья знал, что заявители являлись членами коллегии адвокатов и располагали документами, защищенными адвокатской тайной. В соответствии с прецедентной практикой Суда, постановления о проведении обыска должны быть по мере возможности составлены таким образом, чтобы вызванные ими последствия были предсказуемыми (см. постановление от 22 мая 2008 года по делу «Илья Стефанов против Болгарии» (Iliya Stefanov v. Bulgaria), жалоба № 65755/01, § 41; и постановление от 9 декабря 2004 года по делу «Ван Россем против Бельгии» (Van Rossem v. Belgium), жалоба № 41872/98, § 45). Указанное требование было явным образом проигнорировано в настоящем деле.

30. Суд также отмечает, что чрезмерная расплывчатость формулировок постановления проявилась в том, каким образом был произведен обыск. Следователь изъял все компьютеры заявителей. Суд отмечает, что при проведении обыска не было обеспечено никаких гарантий против нарушения адвокатской тайны, таких как, например, запрет на изъятие документов, на которые распространяется адвокатская тайна, или наблюдение за обыском со стороны независимого от следственной группы наблюдателя, способного указать, на какие документы распространяется адвокатская тайна (см. постановление от 27 сентября 2005 года по делу «Саллинен и другие против Финляндии» (Sallinen and Others v. Finland), жалоба № 50882/99, § 89; и решение по вопросу приемлемости по делу «Тамосиус против Соединенного Королевства» (Tamosius v. the United Kingdom), жалоба №62002/00, ECHR 2002-VIII). Присутствие двоих понятых объективно нельзя было считать достаточным средством защиты, учитывая, что они не являлись профессионалами, обладающими юридической квалификацией, и следовательно, не были способны определить, какие материалы являются конфиденциальными (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Илья Стефанов против Болгарии», пункт 43). Более того, что касается электронных данных, хранившихся на компьютерах заявителей, которые были изъяты следователем, то по всей видимости, во время обыска не соблюдались никакие процедуры фильтрации (см. упоминавшееся выше постановление по делу «Визер и компания "Бикос Бетейлигунген ГмбХ" против Австрии» (Wieser and Bicos Beteiligungen GmbH), § 63).

31. Учитывая материалы, которые были проверены и изъяты, Суд приходит к выводу о том, что обыск затронул профессиональную тайну в степени, несоразмерной преследуемой законной цели. В связи с этим Суд напоминает, что в делах, затрагивающих адвокатов, посягательство на профессиональную тайну адвоката может иметь последствия для отправления правосудия и тем самым нарушать права, гарантированные статьей 6 Конвенции (см. постановление от 7 июня 2007 года по делу «Смирнов против России» (Smirnov v. Russia), жалоба № 71362/01, § 48; и упоминавшееся выше постановление по делу «Нимитц против Германии» (Niemietz v. Germany), § 37).

32. Соответственно Суд считает, что обыск, проведенный в отсутствие обоснованного подозрения или средств защиты от вмешательства в профессиональную тайну в кабинетах заявителей, и изъятие их компьютеров вышли за пределы «необходимых в демократическом обществе» для достижения преследуемой законной цели. Таким образом, имело место нарушение требований статьи 8 Конвенции.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

33. Статья 41 Конвенции гласит: «Если Суд устанавливает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность, лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

34. Заявители не подали требования о справедливой компенсации. Соответственно, Суд не считает необходимым присуждать им какие-либо суммы.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1. объявил данную жалобу приемлемой;

2. постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

Составлено на английском языке, уведомление в письменном виде направлено 12 февраля 2015 года в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сорен Нильсен Секретарь

Изабелла Берро Председатель